– Вы начитались Честертона [22] , – заметил я.

Лоуренс не отпирался.

– Вам не кажется, что в этом что-то есть?

– Все может быть, – согласился я.

И мы без промедления отправились к мисс Марпл. Она работала в своем садике и окликнула нас, когда мы перебирались через перелаз.

– Что я говорил? – шепнул Лоуренс. – Она видит все и вся.

Она приняла нас очень приветливо и очень обрадовалась громадному валуну, который Лоуренс торжественно ей преподнес.

– Вы так заботливы, мистер Реддинг. Необыкновенно заботливы.

Лоуренс, ободренный похвалой, приступил к расспросам. Мисс Марпл выслушала его со вниманием.

– Да-да, я понимаю, что вы хотите сказать, и вы совершенно правы – об этих встречах никто никогда не упоминает или не считает их достойными упоминания. Но я вас уверяю, что ничего подобного не было. Ничего подобного.

– Вы уверены, мисс Марпл?

– Совершенно уверена.

– А может, вы видели кого-нибудь, кто шел в тот вечер по тропинке в лес? – спросил я. – Или выходил из лесу?

– О! Да, множество народу. Доктор Стоун и мисс Крэм пошли той дорогой – им так ближе всего до раскопа. Это было после двух. Доктор Стоун потом вернулся тем же путем – вы это сами знаете, мистер Реддинг, он ведь подошел к вам и миссис Протеро.

– Кстати, – вспомнил вдруг я. – Выстрел – тот, что вы слышали, мисс Марпл. Мистер Реддинг и миссис Протеро должны были тоже его слышать.

Я вопросительно взглянул на Лоуренса.

– Да, – сказал он, хмурясь. – Мне кажется, я слышал какие-то выстрелы. Кажется, был один или два.

– Я слышала только один, – заметила мисс Марпл.

– Мне было не до того, и я не обратил внимания, – сказал Лоуренс. – Проклятье, если бы я мог вспомнить! Если бы я знал! Вы понимаете, я был так поглощен, так...

Он смутился и умолк. Я тактично кашлянул. Мисс Марпл, радея о благопристойности, переменила тему:

– Инспектор Слак пытался выяснить, слышала я выстрел после того, как мистер Реддинг и миссис Протеро вышли из мастерской, или до того. Мне пришлось признаться, что я определенно сказать не могу, но мне кажется – и тем больше, чем больше я об этом думаю, – что это было после.

– Тогда это, по крайней мере, оправдывает знаменитого доктора Стоуна, – сказал Лоуренс с глубоким вздохом. – Хотя не было ни малейшего повода подозревать его в убийстве бедняги Протеро.

– Ах, – откликнулась мисс Марпл. – Мне всегда казалось, что было бы благоразумнее подозревать каждого – совсем немного, чуть-чуть. Я всегда говорю – ничего нельзя знать заранее, не правда ли?

Мисс Марпл оставалась верна себе. Я спросил Лоуренса, согласен ли он с ее мнением относительно выстрела.

– Ничего не могу сказать, хоть убейте. Понимаете, был просто какой-то привычный звук. Я бы скорее сказал, что он прозвучал, когда мы еще были в мастерской. Стены заглушили его – и мы не обратили на него внимания.

Тому были иные причины, кроме глухих стен, заметил я про себя.

– Я спрошу Анну, – сказал Лоуренс. – Она может вспомнить. Да, кстати, мне кажется, есть еще одно загадочное происшествие, нуждающееся в объяснении. Миссис Лестрэндж, эта таинственная незнакомка в Сент-Мэри-Мид, нанесла визит старику Протеро в среду вечером после обеда. И похоже, никто не знает, в чем там было дело. Старик Протеро не заикнулся об этом ни жене, ни Летиции.

– Быть может, наш викарий знает, – сказала мисс Марпл.

Ну как эта женщина проведала, что я сегодня днем заходил к миссис Лестрэндж? Как она обо всем дознается, ума не приложу! В этом есть что-то мистическое. Просто ужас берет.

Я покачал головой и сказал, что ничего не знаю.

– А что думает инспектор Слак? – спросила мисс Марпл.

– Он приложил все усилия, чтобы запугать дворецкого, но дворецкий оказался, как видно, не слишком любопытен и не подслушивал под дверью. Так что никто ничего не знает, увы.

– А мне казалось, что кто-нибудь должен был услышать, хотя бы случайно, – сказала мисс Марпл. – Понимаете, кто-нибудь всегда слышит, не так ли? Мне кажется, мистер Реддинг может что-нибудь разузнать.

– Но миссис Протеро тоже ничего не знает.

– А я и не говорю про Анну Протеро, – парировала мисс Марпл. – Я говорю про служанок, про женскую часть прислуги. Они ни за что не станут откровенничать с полицией. Но привлекательный молодой человек – прошу меня извинить, мистер Реддинг, – да еще после того, как его несправедливо заподозрили, – о! Я не сомневаюсь, что ему они тотчас все выложат.

– Пойду и попытаю счастья сегодня же, – с жаром заявил Лоуренс. – Благодарю за идею, мисс Марпл. Пойду туда сразу же – сразу же после того, как мы с викарием довершим одно маленькое общее дельце.

Я тоже подумал, что пора заняться «дельцем». Я попрощался с мисс Марпл, и мы с Лоуренсом снова пошли в лес.

Сначала мы прошли по тропе до того места, где явно кто-то протоптал след вправо от дорожки. Лоуренс сказал, что он уже шел по этому следу и ничего не обнаружил, но, добавил он, можно еще раз проверить. Может быть, он чего-то не заметил.

Однако он был прав. Через десять-двенадцать ярдов было уже не видно ни сломанных веток, ни сбитой листвы. Именно с этого места Лоуренс вернулся на тропу раньше, когда мы повстречались.

Мы снова вышли на тропу и прошли дальше, до того места, где кусты были чуть примяты – почти незаметно для глаза. На этот раз след оказался куда интереснее. Он извивался, неуклонно ведя к стене моего сада. Наконец мы вышли к стене – там, где кусты подступали к ней вплотную. Стена была высокая. Верх ее венчало весьма сомнительное украшение – куски битых бутылок, так что, если бы кто-то приставлял к стене лестницу, следы обязательно сохранились бы не только на земле, но и наверху.

Мы медленно пробирались вдоль стены, когда до наших ушей донесся треск сломанной ветки. Я поспешил вперед, прорываясь сквозь густые заросли кустарника, и нос к носу столкнулся с инспектором Слаком.

– Так, это вы, – сказал он. – И мистер Реддинг. Позвольте спросить, что это вы, джентльмены, тут делаете?

Мы были слегка обескуражены и во всем признались.

– Ах вот оно что, – сказал инспектор. – А ведь, оказывается, мы не такие идиоты, как о нас думают, – мне пришла в голову та же мысль. Я здесь уже больше часа. Хотите знать мое мнение?

– Да, – кротко ответил я.

– Кто бы там ни убил полковника Протеро, он прокрался не отсюда! Ни одного следа ни с этой стороны, ни с той. Тот, кто убил полковника Протеро, вошел с парадного хода. И другого пути нет.

– Невозможно! – воскликнул я.

– Почему это невозможно? У вас дверь всегда нараспашку. Любой может войти при желании. Из кухни ничего не видать. Они знали, что вас удалось убрать с дороги, знали, что миссис Клемент уехала в Лондон, знали, что мистер Деннис приглашен играть в теннис. Это же проще, чем дважды два четыре. И не было никакой необходимости разгуливать по деревне. Прямо против ворот вашего сада проходит дорожка, по ней можно повернуть вот в этот самый лес и выйти где вам заблагорассудится. И все пойдет как по маслу – если только миссис Прайс Ридли в эту самую минуту не выйдет из своей калитки. И ни к чему по стенам лазать. Тем более что из окон верхнего этажа в доме миссис Прайс Ридли просматривается почти вся стена. Нет, вы уж мне поверьте, они прошли только так, и не иначе.

Приходилось согласиться – очевидно, он был прав.

Глава 17

На следующее утро инспектор Слак зашел повидать меня. Мне кажется, что он наконец-то сменил гнев на милость. Может быть, со временем он позабудет даже историю с часами.

– Знаете, сэр, – начал он вместо приветствия, – а я проследил, откуда вам звонили.

– Что вы? – живо отозвался я.

– Загадочный звоночек. Звонили из домика привратника, что у Северных ворот Старой Усадьбы. А домик-то сейчас пустует – старого сторожа проводили на пенсию, новый еще не въехал. Удобное, тихое местечко – окно сзади было открыто. На самом аппарате ни одного отпечатка – вытерли начисто. Наводит на подозрения.